Как известно, выражение «потёмкинские деревни» является иносказательным обозначением показухи и очковтирательства. Но справедливо ли его применение к самому князю Потёмкину?
В 1787 году государыня Екатерина II совершила поездку по южным регионам своих владений. Она осматривала области, присоединённые к России по итогам войны с Османской Империей. Екатерина II осталась чрезвычайно довольна увиденным.
Однако, в Европе практически сразу стала распространяться информация, направленная на принижение достижений России. К этому приложили руку как дипломаты, так и публицисты. Но обвинения в адрес князя Потёмкина были «сильно преувеличены».
Популяризаторы мифа про потёмкинские деревни
Многие источники указывают, что этот миф придумал секретарь саксонского посольства Георг фон Гельбиг. Например, на это указывал французский писатель Владимир Волков. Однако, это тоже «сильно преувеличенное» утверждение.
Секретарь саксонского посольства Георг фон Гельбиг
Георг (Густав) фон Гельбиг (Gustav Adolf Wilhelm von Helbig) анонимно публиковался в журнале «Minerva» [1]. Он утверждал, что всё увиденное им в Тавриде было обманом. Якобы Потёмкин нарисовал на досках декорации деревень, и перевозил их по мере продвижения высочайшей особы. Также на новые места перевозились одетые в нарядные одежды крестьяне и перегонялись стада домашних животных.
Как сказано ранее, Гельбига часто называют создателем мифа о потёмкинских деревнях. Но это не верно. Подробнее об этом Вы можете почитать в отдельной статье, а сейчас перейдём к другим соавторам.
Альфонс де Фортья де Пилес
Французский путешественник Фортья де Пилес (Alphonse Toussaint de Fortia de Piles) посетил Россию в 1791-1792 годах, после чего издал пятитомник о своих путешествиях. России посвящены третий и четвёртый тома. Вот что он писал относительно поездки Екатерины II в Крым:
«…дороги были починены тогда только, когда сделалось известно об её (Екатерины II) отъезде; что оные многочисленные деревни, предмет её восхищений, были созданы для проезду её и разрушены в тот же день, и несчастные крестьяне, пришедшие за тридцать и сорок лье, чтоб стать по сторонам пути и жить в оных домах в продолжение нескольких дней, были отосланы восвояси. То было изобретение гения Потёмкина, который сумел таковою хитростью нового рода убедить свою монархиню, что страна, почитаемая пустынею, процветает». [2]
Надо понимать, что автор прибыл в Россию лишь спустя 4 года после поездки императрицы. Его пятитомник, несмотря на педантичность в описаниях, был по сути туристическим путеводителем для иностранцев, а не историческим трудом. Кроме того, он не владел русским языком. Источником его информации были слухи, ходившие среди российских вельмож, многие из которых не любили Потёмкина. Издание было запрещено в России на протяжении нескольких царствований. Как указывала цензура — за «многие колкия выражения» и дерзкую критику «на разные в России заведения, учреждения и постановления».
Журналист и историк Жан-Шарль Тибо де-Лаво
Другой француз, Жан-Шарль Тибо де-Лаво (Jean-Charles Thibault de Laveaux), писал в своей «Истории Петра III»:
«В некотором отдалении от берега виднелись деревни; но дома и колокольни написаны были на досках как декорация. Ближние ж к дороге деревни были построены наскоро и казались обитаемыми; но те мнимые жители были приведены насильно за пятнадцать или даже восемьдесят верст. Вечером они обязаны были покинуть свои мнимые дома и всю ночь шли играть комедию в следующей мнимой деревне, которую императрица видела издалека… В городах Потёмкин вел Екатерину в громадные хранилища, которые она видела наполненные кулями. Но вместо зерна в тех кулях был песок.» [3]
Следует отметить, что третий том, в котором содержится приведённая выше цитата, назывался «Тайные истории любви и главных любовников Екатерины II». В силу специфичности его содержания он в принципе не мог базироваться на точных фактах. В его основе слухи, а сведения о путешествии в Крым заимствованы у того же Гельбига.
Тем не менее, подобные утверждения были подхвачены недоброжелателями Потёмкина. Ведь теперь это уже были «установленные авторитетными источниками факты».
Критика источников мифа
Но вот что писал об этих «авторитетных источниках» и «фактах» историк Александр Густавович Брикнер:
«В Германии раньше чем в России были сделаны некоторые попытки составления очерков жизни и деятельности Потемкина. Скоро после его кончины появились анонимные труды… Эти книжки, скудные содержанием, представляют собою сборники анекдотов; в них отчасти есть и полемический тон; на каждом шагу встречаются несообразности и неточности.» [4]
«Так как главным источником при составлении сочинения Гельбига служили сплетни в среде иностранных дипломатов, то нужно пользоваться этим трудом с крайнею осторожностью. Местами встречаются фактические неточности и промахи. Тон раздражения, в котором говорится о Потемкине, придает этим статьям Гельбига характер памфлета или, по крайней мере, скорее публицистического, нежели серьезно-исторического труда.» [5]
Таврический вояж Екатерины II
Принципиально поездка в Тавриду была задумана Екатериной II и Потёмкиным за 7 лет до неё. А конкретные планы появились за 3 года до её начала. Князь прекрасно знал маршрут, боле того, он сам составлял его. Потёмкин стремился наилучшим образом показать преображение новых земель. Ссылки на то, что всё делалось в последний момент и на скорую руку — безосновательны.
Безусловно, приказы навести порядок вдоль маршрута Потёмкиным отдавались:
«Дорогу от Кизикерменя до Перекопа сделать богатою рукою, чтоб не уступала римским. Я назову ее «Екатерининский путь», — писал Григорий Александрович одному из своих подчиненных. Правителю Екатеринославского наместничества он приказывал: «Употребите все силы, не теряя ни минуты, чтобы все было в исправном порядке и готовности к приезду ее величества. Постарайтесь, по всей возможности, чтоб город был в лучшей чистоте и опрятности».
А вот что говорилось в распоряжении, касающемся так часто упоминаемых распространителями мифа о «потемкинских деревнях» покосившихся избушек: «Безобразящие строения разломать и срыть, особливо прибрать возле рядов». [6]
Наведение порядка перед приездом государыни — вполне естественное мероприятие, не имеющее отношения к бутафории. Какой смысл устраивать фальшивые деревни тому, кто возвёл на пустом месте целые города?
Деяния князя Потёмкина
Потёмкин отстроил на месте четырёх каменных построек (заложенных годом ранее контр-адмиралом Мекензи) город-крепость Севастополь. Он основал Николаев с его судостроительной верфью, а также Херсон — колыбель и первую базу Черноморского флота. Потёмкин воздвиг Екатеринослав — планируемую третью столицу Империи и отстроил Симферополь. Да и само завоевание Крыма было проведено Россией после его доклада с обоснованием необходимости данной компании. Благодаря этому у империи появился новый флот, торжественно встречающий императрицу в Чёрном море.
Геополитические противники были вынуждены всячески дискредитировать эти достижения. Им просто не оставалось ничего другого. Ведь их народы могли задуматься и сравнить успехи «дикой» России и «прогрессивной» Европы. Кроме того, Европа усиленно готовились к военной компании против набирающего силу Российского государства. Поэтому и появились потёмкинские деревни. Но вот, что писали реальные участники той поездки.
Алан Фиц-Герберт, английский дипломат
«Императрица чрезвычайно довольна положением этих губерний, благосостояние которых действительно удивительно, ибо несколько лет назад здесь была совершенная пустыня.» [7]
Граф Луи Филипп де Сегюр
Посол Франции при дворе российской императрицы Екатерины II Луи Филипп де Сегюр (Louis Philippe, comte de Ségur):
«Их величества сидели за столом, при звуках прекрасной музыки внезапно отворились двери большого балкона, и взорам нашим представилось величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив верст на двенадцать вдаль и на четыре — в ширину; посреди этого залива в виду царской столовой выстроился в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому о присутствии его владычицы и о том, что не более как через тридцать часов флаги ее кораблей могут развеваться в виду Константинополя, а знамена ее армий — водрузиться на стенах его». [8]
«Кажется непостижимым, каким образом Потемкин, попав в этот только что завоеванный край, на восемьсот миль удаленный от столицы, всего за два года сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий.» [9]
«Когда он (Потемкин) принял власть над своей огромной губернией, там насчитывалось всего лишь двести четыре тысячи жителей, а в его правление всего лишь за несколько лет население увеличилось до восьмисот тысяч.» [10]
Иосиф II, император Австрии
Австрийский император Иосиф II сопровождал российскую императрицу в этой поездке инкогнито. Вот что он писал:
«Императрица в восхищении от такого приращения сил России. Князь Потемкин в настоящее время всемогущ, и нельзя вообразить себе, как все за ним ухаживают». [11]
Следующая цитата может показаться довольно оскорбительной, но надо учитывать разницу в менталитетах народов и… простую зависть возможностям другого монарха.
«Мы у себя в Германии и Франции никогда не осмелились бы предпринять то, что делается здесь. Здесь не считаются с человеческой жизнью и трудами; здесь строят дороги, порты, крепости и дворцы на болотах; в пустынях сажают леса; все это делают, не платя работникам, которые не ропщут, хотя и лишены всего, спят на земле и зачастую страдают от голода… Хозяин приказывает, раб подчиняется… Кроме того, Екатерина может тратить сколько ей заблагорассудится, при этом никогда не влезая в долги. Ее деньги стоят столько, сколько она хочет, чтобы они стоили: она может начеканить монет хоть из кожи». [12]
Граф Кирилл Григорьевич Разумовский
Последний гетман Войска Запорожского, генерал-фельдмаршал и президент Российской академии наук граф Разумовский писал:
«На ужасной своей пустынностью степи, где в недавнем времени едва рассеянные обретаемы были избушки, по Херсонскому пути, начиная от самого Кременчуга нашел я довольные селения верстах в 20, в 25 и далее, большею частью при обильных водах. Что принадлежит до самого Херсона, то представьте себе множество всякий час умножающихся каменных зданий, крепость, замыкающую в себе цитадель и лучшие строения, адмиралтейство со строящимися и построенными уже кораблями, обширное предместье, обитаемое купечеством и мещанами разновидными. С одной стороны казармы 10 000 военнослужащих в себя вмещающие, с другой перед самым предместьем видоприятный остров с карантинными строениями, с греческими купеческими кораблями и с проводимыми для выгод сих судов каналами.»
И далее:
«Я и до ныне не могу выйти из недоумения о том скором возращении на месте, где так недавно один только обретался зимовник. Сей город скоро процветет богатством и коммерциею, сколь то видеть можно из завидного начала оной… Не один сей город занимал мое удивление. Новые и весьма недавно также основанные города Никополь, Новый Кайдак, лепоустроенный Екатеринослав, расчищенные и к судоходству удобными сделанные Ненасытские пороги с проведенным при них каналом.» [13]
Екатерина II о Потёмкине
А вот, слова самой Екатерины II после осмотра Севастополя:
«Здесь, где тому назад три года ничего не было, я нашла довольно красивый город и флотилию довольно живую и бойкую на вид; гавань, якорная стоянка и пристань хороши от природы, и надо отдать справедливость князю Потёмкину, что он во всем этом обнаружил величайшую деятельность и прозорливость». [14]
Императрица понимала реальное состояние дел, поэтому ещё в 1783 году писала Потемкину:
«На зависть Европы я весьма спокойно смотрю. Пусть балагурят, а мы дело делаем». [15]
8 июня 1787 года императрица приказала сенату составить похвальную грамоту с перечислением заслуг Потёмкина:
«заготовить похвальную грамоту с означением подвигов Генерал-фельдмаршала Князя Григория Александровича Потемкина в присоединении Тавриды к Империи Российской, в успешном заведении хозяйственной части и населения губернии Екатеринославской, в строении городов и в умножении морских сил на Черном море с прибавлением ему наименования Таврического».
Примечания:
- Minerva: Ein Journal Historischen und Politischen Inhalts — немецкий исторический и политический журнал. Был одним из самых значительных исторических и политических журналов 1790-х годов. Основатель и редактор — Иоганн Вильгельм фон Архенхольц.
- Fortia de Piles, Alphonse Toussaint de, «Voyage de deux francais en Allemagne, Danemarck, Suede, Russie et Pologne, fait en 1790-1792», Paris, 1796. /Форсья де Пилес, Альфонс, «Путешествие двух французов в Германию, Данию, Швецию, Россию и Польшу, совершенное в 1790-1792 гг.», Париж, 1796.
- Jean-Charles Thibault de Laveaux, «Histoire de Pierre III, empereur de Russie, suivie de l’Histoire secrète des amours et des principaux amans de Catherine II», vol.3, 1799 г. / Ж.-Ш. Тибо де Лаво «История Петра III», том 3 «Тайные истории любви и главных любовников Екатерины II», 1799 г.
- Брикнер А.Г., «Потёмкин», Санкт-Петербург, 1891 г., стр. 2.
- Там же, стр. 3.
- Сборник «Герои и антигерои Отечества», Сост. Забродин В.М., М., «Инфорэкспресс», 1992 г.
- «Сб. Ист. Общ.», XXVI. 183-184. (ссылка по Брикнер А.Г., «Потёмкин», Санкт-Петербург, 1891 г., стр. 94).
- Очерк ТАСС, «Подчеркнуть могущество» и «внушить страх»: как и для чего Екатерина II ездила в Крым», 15.01.2017 г.
- Непомнящий Н.Н., «100 великих загадок истории», М., «Вече», 2005 г.
- Труайя Анри, «Екатерина Великая», М., «Эксмо», 2007 г.
- Аrтеth, 363-364. Екатерина подарила Потемкину пальмовую ветвь, которую получила от гросмейстера Мальтийского ордена. См. «Зап. Од. Общ.», IV, 265. (ссылка по Брикнер А.Г., «Потёмкин», Санкт-Петербург, 1891 г., стр. 96).
- Валлотон А., «Екатерина II», (ссылка по Труайя Анри, «Екатерина Великая», М., «Эксмо», 2007 г.).
- Рогинский В.В., «Густав III // Исторический лексикон. XVIII в.», М., 1996 г. (ссылка по Елисеева О.И., «Геополитические проекты Г.А. Потемкина», М., РАН Институт российской истории, 2000 г.).
- «Сб. Ист. Общ.», XXIII. 412. (ссылка по Брикнер А.Г., «Потёмкин», Санкт-Петербург, 1891 г., стр. 97).
- Брикнер А.Г., «Потёмкин», Санкт-Петербург, 1891 г., стр. 65.
Вам могут понравиться и другие статьи, например:
- Франко-прусскую войну выиграл немецкий школьный учитель, но отметил это не Бисмарк.
- Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят.
- «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика». Два отца и отчим одного изречения.